Русской народной музыки нет!

Уважаемые читатели! Этой статьей мы открываем в разделе «Стиль жизни» новую рубрику, которая получила название «Точка зрения». Как ни странно, но очень многие явления, события и факты окружающей жизни зачастую могут быть не только неверно нами истолкованы, но и просто незамечены. Став свидетелем события, мы не можем или не хотим понять, разобраться в том, что же на самом деле оно означает. Однажды решив для себя что-то, мы упорно не желаем менять своих убеждений, даже если они рушатся буквально на наших глазах. Но существуют люди, которые не боятся признавать ни своих, ни чужих ошибок, позволяют нам узнать о жизни чуть больше и не стесняются высказывать свою ТОЧКУ ЗРЕНИЯ. Массовая культура – при наличии желания в этом мог бы убедиться каждый – сфера дремучих стереотипов. Но развенчивать иллюзии – удел немногих. Александр Соколов – режиссер арт-группы «Раритет» творческого объединения «Интрига», на чьем счету уже более десятка различных постановок, сценарист, автор пьесы «По ту сторону…», поэт, композитор и автор проекта «Соколиная Охота». Революционер по духу и убежденный подпольщик. Довольно расплывчато сообщив ему тему предстоящего разговора – «современная культура и искусство» – я шел к нему на встречу, предвкушая услышать если не сенсационные заявления, то свойственные ему достаточно резкие критические суждения. Разговор вышел очень обстоятельным и интересным. Начав подбираться к интересующей нас теме с обсуждения театральных новинок, мы обнаружили один очень любопытный момент. Ситуация, сложившаяся вокруг современной музыки вполне тенденциозна, и в ходе дальнейших рассуждений, может быть использована в качестве почти универсальной модели. А.С.: С музыкой связано три ключевых момента. Первый – это так называемая классическая музыка. И развивалась она по такому пути, что каждый композитор стремился переплюнуть своего предшественника. Прежде всего, по части технической сложности. Но сложные вещи не всегда хорошие. Иногда вся эта сложность бывает искусственной. Я не верю оркестру, где пятьдесят человек вместе что-то играют. 48 из них просто отбывают номер и думают: «Вот сейчас это закончится, и мы пойдем водки выпьем». Это не музыка. Я не против симфонических оркестров, просто они очень редко играют искренно. Чем больше людей играют, тем больше я уверен, что они просто прячутся друг за друга. (Об этом Федерико Феллини снял фильм «Репетиция оркестра» – ред.) С оркестровой музыкой вообще очень сложно. Никто не знает, как эти вещи игрались, к примеру, три века назад. Я слушал такой замечательный ансамбль «Кантус фирмус». Они сыграли первую вещь – классическую и последнюю – народную, которую они датируют 10-12 веком. Хотелось вскочить и плясать. Корр.: А нотами это неизвестно когда было записано. Веке в девятнадцатом, наверное? А.С.: Да, пожалуй. Так ведь в 19-м – нач. 20 в только проявился интерес к народной музыке. Это второе направление – народная музыка, народная культура. Для меня народная музыка – основа основ. Она не вписывается в рамки привычной для нас европейской гармонии. В учебниках по музыке пишут, к примеру: «Вот здесь две тоники. Вообще, это неправильно, а в народной музыке такое возможно». Но, извините меня, какая разница, если это хорошо, приятно слуху? Корр.: Что можно сказать в таком случае по поводу русской музыки? А.С.: А русской народной музыки фактически нет. Она умерла примерно в шестидесятых годах девятнадцатого века. Когда Александр II отменил крепостное право, произошло смещение культуры. Если до этого тот же Пушкин мог описывать обряды, святочные гадания, включать в стихи народные песни, то после народная культура начала уходить в небытие. Пятницкий – был такой хор Пятницкого – прошелся уже по остаткам. Это был первый и последний человек, который все это изучал и фиксировал. Потому что потом уже поменялось абсолютно все. То, что называется русской народной песней – я изучал все эти вещи – это тоже фолк, но фолк своего времени. А корни столетние, тысячелетние были выдраны. После отмены крепостного права, когда крестьяне стали расходиться целыми деревнями, традиция начала умирать. А советская власть добила все окончательно. Корр.: А группа «Иван Купала»? Они ведь действительно находят очень древние тексты, песни. А.С.: Это третье – то, что называется попсой. Это особая форма культурного паразитирования, подделка под то, что когда-то кем-то было создано, создание похожего. И с этим уже ничего не поделаешь. Например, песня «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина?» написана в 1937г., а мы считаем ее народной. Это ненормально, но, к сожалению уже привычно. В 60-е гг. 19в знаменитый Ушаков составлял хрестоматию для детей. И он написал сказку «Курочка-ряба», которую мы все знаем. У Афанасьева тоже есть «Курочка-ряба»: жила была курочка-татарушка, и снесла она яйцо, никакое не золотое. Дальше точно не помню, но яйцо тоже разбилось. Дед увидел – с собой покончил, бабка в огонь бросилась, внучка повесилась, пономарь влез на колокольню и стал в колокола бить, а поп вбежал в церковь и начал книги церковные рвать. Вот такая аутентичная история. А вместо этого было сочинено то, что мы знаем. Всегда есть те, кто что-то придумывает, есть те, кто это изменяет, если это не зафиксировано на каком-то носителе, попытка подделки. Я не удивлюсь, если кто-нибудь однажды скажет: «А помните, в 17в была такая хорошая песня – «Старая мельница, крутится-вертится…»? Просто ненавижу фальсификации. Корр.: Тогда можно допустить, что и никакой античной культуры не существовало? Ведь в и период Ренессанса было много подделок, которые вовремя распознали, но среди них могли быть и гениальные творения, которые по сей день считаются произведениями античного искусства? А.С.: Венеру Милосскую, насколько я помню, вытащили со дна морского не то в 1927 году, не то 1929-м. А вот в известном фильме, где штурмуют Зимний, Трофимов кричит «Кто бабе руки оторвал?» Это тоже нормальная фальсификация. И еще, скажите мне, какой идиот побежит штурмовать Зимний через этот узкий проход на Дворцовую площадь и карабкаться по этим воротам. Ты поставь там пулемет в десяти-пятнадцати метрах – положишь всех, кого только можно. А по Набережной ничем не перекрыто – беги сколько угодно слева и справа. На самом деле, никто никуда не бежал и лез. Они спокойно шли со стороны Невы. Корр.: Чему тогда верить? А.С.: Ничему. Верь тому, что видишь собственными глазами. Ничему другому верить нельзя. В тех спектаклях, которые я ставил, я пытался развить эту тему – что ты видишь, что ты знаешь, и как происходит на самом деле. Мы этого не знаем. Люди живут в трех-четырех параллельных измерениях. И если человек пытается выстроить все в единую цепочку, у него начинает «ехать крыша», потому что все это одно с другим не вяжется. Реальности нет. Человек живет в воспоминаниях. В воспоминаниях тех, что у него были, когда он наблюдал какой-то факт, в воспоминаниях, возникших после этого, в чужих воспоминаниях по этому поводу… Это прикладное мифотворчество. Люди верят в то, что они хотят верить. Однако на этом, как вы могли догадаться, наш разговор не закончился, и одном из ближайших номеров ожидайте моего собеседника в гости в рубрике «Лица». А речь пойдет о театре, точнее о творческой деятельности Александра Соколова – режиссера театра. Евгений Ларин