«Если бы бог не дал мне песню…»

Интервью с Гербертом Моралесом, лидером группы "Джа Дивижн"

…мне бы нечего было петь. (Боб Марли). 15 июня с единственным концертом наш город посетила московская группа «ДЖА ДИВИЖН». Одного только взгляда на лидера группы вокалиста Герберта Моралеса, человека с колоритным карибским обликом и длинными толстыми косами – дредами, хватило бы, чтобы угадать в нем представителя раста.

Растафарианство зародилось в 1914 году, когда некто Маркус Гарвей, организатор рабочего движения на Ямайке, основал «Вселенскую ассоциацию развития и сохранения черной расы». Согласно его идеям, колыбелью человеческой цивилизации является Эфиопия, высшими существами – чернокожие, и, соответственно, бог и пророки тоже негры. Признанным основателем растафарианства стал Леонард Хоуэлл, настаивавший на необходимости возвращения чернокожих на их историческую родину, в Эфиопию. Но только Боб Марли облек доктрину растафарианства в гипнотическую завораживающую ритмику музыки реггей.

Боб Марли взошел на музыкальный Олимп в сиянии пророка, целителя и священника расты. В 1981 году его смерть оплакивало все население Ямайки.

Реггей вышел на сцену в грязных ботинках, когда белый рок-н-ролл начал «лосниться и заплывать жиром». Эта музыка стала ответом черного человека на бедность, безнадежность и эксплуатацию. Это была музыка потомков чернокожих рабов, для которых враждебный капиталистический мир стал Вавилоном, где в ожидании избавления они томились на чужбине. Они ждали пророка, который бы вывел их к земле обетованной. О грядущем Спасителе растаманам поведали псалмы, в одном из которых и упоминается сокращенное имя Бога Яхве – Jah («Джа»). Маркус Гарвей предрек, что Джа-Спаситель скоро придет. Это должно случиться, когда в Африке помажут на царство черного царя. Когда через несколько лет в Эфиопии короновали Хайле Силассие, получившего титул Царя Царей и Льва Побеждающего из колена Иудина, потомки рабов на Ямайке замерли в трепетном ожидании освобождения.

Хайле Селассие, настоящее имя которого было Тэфэри Маконнын, от своего прадеда, великого короля Сахека Селассие, получил равный герцогскому титул «Рас». Так он и стал Рас Тэфэри. А последователи идеи исхода, верующие в божественное происхождение Хайле Селассие, уже получили имя «растафари», «растаманы», или просто «раста».

Музыкой растаманов стал реггей с его идеей использования гипнотического ритма для изменения сознания, а одним из таинств раста стало курение ганджи – растения семейства конопляных. Считалось, что она не только помогает временно освободиться от оков Вавилона, но и очищает сердце человека, вводит его в присутствие Джа, вносит гармонию во взаимоотношения между людьми.

На территории бывших советских союзных республик культовая группа «Джа Дивижн» является самым ярким представителем движения раста-культуры. В эксклюзивном интервью для газеты «WeekEnd. Отдыхаем!» Герберт Моралес рассказал о главных ценностях растамана.

Корр.: Прежде всего, хотелось бы услышать краткую биографическую справку о вашей группе.

Г.М.: Она не может быть краткой, потому что группа существует уже лет 12. За это время выросло целое новое поколение, и у нас бывают концерты, когда приходят родители со своими детьми. А бывает и наоборот – новое поколение приобщает родителей к нашей музыке.

Корр.: Вы играете народную музыку Ямайки, и ваши дреды очень красноречиво говорят о вашей принадлежности к растафарианству. Как все обстоит на самом деле?

Г.М. Я хотел бы быть растаманом. Этому нужно долго учиться. Растаманы стараются жить, получая от жизни удовольствие. Они не продают свою жизнь за деньги. Они умеют восхищаться, удивляться, любить. Это все нормально и обычно. Но для растамана – это самое главное. Это главные человеческие ценности, и все они заключаются в естественности.

Корр.: Герберт, откуда вы родом?

Г.М.: Я в Москве всю жизнь живу, уже больше сорока лет. Мама у меня русская, а папа – кубинец. В первую очередь, я все-таки русский.

Корр.: Вы считаете себя русским, ваша команда состоит из русских, а играете вы реггей. Это правильно?

Г.М.: Да. И причем мы стараемся играть не просто реггей, а именно наш реггей, реггей группы «Jah Division».

Корр.: Чем отличается традиционный реггей от того, что играете вы?

Г.М.: Традиционный реггей имеет множество различных направлений: есть ямайская школа, есть английская школа. Почему, собственно, не может быть русской? У нас мало пока групп, играющих реггей. Но сейчас это очень популярно в России, потому что это хорошая музыка, позитивная. Она очень нужна для того, чтобы люди жили более мирно, спокойно, улыбчиво.

Корр.: Кто уронил зерно реггей в русскую почву?

Г.М.: Элементы реггей появились уже у таких наших «столпов», как Барыкин – «Карнавал». Барыкин вообще очень хороший мелодист, я бы сказал «русский Маккартни». У Гребенщикова, конечно же, есть реггей – «Я сижу на крыше, и я очень рад». У «Воскресения». Элементы реггей используют практически все, кто считает себя музыкантами. В России из-за «железного занавеса» о реггей узнали только в последние десятилетия, хотя это стиль, равнозначный симфонической музыке, джазу, блюзу, любому значительному музыкальному направлению. Реггей – это все-таки музыка идеологическая, музыка растафари. Если группа использует элементы реггей – это хорошо, но это не имеет никакого отношения к движению раста.

Корр.: Насколько русский реггей может быть близок к истинному духу этой музыки?

Г.М. Раста-культура в России привилась с определенным налетом русской ментальности. Мы не можем равняться на Ямайку или на Европу. В России растафарианство очень необычное. Мне нравится, как люди здесь воспринимают растафарианство. Наша публика интеллигентна, молода. Каждый раз на концерте «Jah Division» я смотрю по сторонам и словно попадаю в Европу.

Корр.: Чем для вас является исполнение реггей, ведь изначально это было вознесение хвалы Господу?

Г.М.: Да, это так и есть. Это молитва.

Корр.: Как влияет ваша музыка на ваш стиль жизни? Можете ли вы сказать, что вы живете в соответствии с раста?

Г.М.: Да. Обратите внимание: вот мои музыканты сидят. Через каждые две минуты они хохочут. Они все трезвые – не обкуренные, не пьяные. Для нас это нормально. Проснуться и улыбнуться. Сказать человеку «здравствуй» и улыбнуться, подарить ему эту улыбку.

Корр.: Как вы относитесь к такому неотъемленому атрибуту культуры раста как марихуана? Это не провокационный вопрос. Очень многие культуры с древнейших времен использовали этот наркотик с религиозными и психологическими целями.

Г.М.: Для меня это часть жизни, я уже много лет курю. Если есть трава – хорошо, нет – не страшно. Но если есть хорошая трава, у меня в голове сразу возникают идеи разных импровизаций. Для кого-то, кто понимает некую простую суть, трава действительно расширяет сознание.

Корр.: Каковы ваши религиозные убеждения?

Г.М.: Я православный.

Корр.: Как сочетаются растафарианство и православие?

Г.М. Очень хорошо сочетаются. Эфиопия – это первая страна, которая приняла православие. В четырнадцатом веке там проповедовал святой Филипп. Интересно, что православные праздники одновременно отмечаются в Эфиопии и на Ямайке, потому что растаманы себя считают эфиопами в изгнании, а так как в Эфиопии государственной религией является православие, то мы все празднуем одни и те же праздники.

Корр.: В чем, по вашему мнению, заключается такая магическая сила реггей?

Г.М.: Когда я стал слушать реггей, я почти перестал слушать все другие направления музыки. Когда мы начинали, почти никто не знал, что такое реггей. В России была выпущена только одна пластинка Боба Марли. Больше ничего не было. Для того, чтобы узнать что-то еще, нам надо было искать друзей среди африканских студентов. Если удавалось найти какую-то кассету – это было огромной радостью. Ее переписывали сразу несколько человек, занимались переводами, изучали вибрации. Реггей – это очень серьезная музыка, там существуют законы. Для того, чтобы создать позитивную вибрацию, музыканты должны их использовать. Например, «one grab», когда бас и барабаны играют вместе один удар, «bubbling» – это «бульканье» клавишных, выделение слабой доли. Когда музыканты все эти законы знают и соблюдают, тогда возникает позитивная вибрация. В музыку сразу подключаются чувства слушателей. Энергия перекачивается в разные стороны, и всем становится светло на душе.

Корр.: В европейской музыкальной традиции обычно выделяется сильная доля. Действует ли выделение слабой доли на человека каким-то специфическим образом?

Г.М.: Думаю, что действует. Европейцы все делают на сильную долю. Мы говорим, дышим, думаем, любим – все на первую долю. И когда в европейской музыке появился реггей, где выделяется слабая доля, это оказалось тем, чего всегда не хватало. Под реггей невозможно спокойно сидеть, ты начинаешь сидя или стоя пританцовывать, движение завораживает. Когда человек начинает раскачиваться в танце, возникает позитивная вибрация. Танцующий уже наверняка не думает о плохом. Он думает о любви, о родных или вообще ни о чем.

Корр.: Существуют ли в вашем творчестве какие-либо концептуальные установки?

Г.М.: Раньше, по молодости, я очень интересовался оккультизмом и герметической философией. Там я столкнулся с понятием вибрации. С позиции герметической философии вибрация очень важна. Ее использовали маги и волшебники, чтобы претворить обряд посвящения. Посредством вибрации идет передача знаний на таком высоком уровне, что человек ее воспринимает в нужном месте и в нужное время не только головой, но всем своим существом. Для того, чтобы происходила такая передача знаний, необходим определенный настрой. Такой настрой – это и есть та самая вибрация. Позже я столкнулся с таким же принципом в музыке реггей и понял, что не нужно никакого оккультизма, никакой герметеки. Это просто позитивная музыка со своими законами. И целые стадионы людей светлеют. Я думаю, что люди, которые любят реггей, это хорошие люди.

Корр.: Что для вас является тем самым Вавилоном?

Г.М. Это когда человек наступает на другого человека, при этом, еще хорошо работая локтями, и считает, что это нормально. Когда нет никаких ценностей.

Один из шаманов раста, Уинстон Родни, или Пылающее копье, говорил о реггей так: «Музыка ведет людей ко всякому добру. Она ведет их к истине и чистоте. Это правильная музыка. Она возвышает. Эта музыка создана для людей всех цветов кожи и национальностей. Она говорит о праведности и истине».

Евгений Ларин