Пыстин, Карпов, “WEEK and”: академический джаз

17 января на сцене Большого зала Филармонии слушателям была представлена уникальная в своем роде музыкальная программа «Импрессионизм в джазе». Бунтарский дух в музыкантах несмотря ни на что все еще жив, и принимает он подчас самые разнообразные и неожиданные формы. Очередным доказательством тому стало выступление фортепианного дуэта Геннадия Пыстина и Дмитрия Карпова в сопровождении ансамбля под управлением Алексея Пыстина “WEEK and”. Новая страница в истории взаимоотношений импрессионизма и джаза? Возможно, так оно и есть. Прежде всего, стоит сказать, что «гвоздем» программы стала изящная салонная миниатюра Александра Скрябина, одного из самых «продвинутых» композиторов 20-го столетия. Любопытно, что это произведение - «Листок из альбома», - прозвучавшее, само собой, в оригинальной джазовой транскрипции было написано ровно 100 лет назад, в 1903 году. Таким образом, музыканты как бы отметили юбилей скрябинской миниатюры. Стоит добавить, что это первая и пока, по всей видимости, единственная попытка приспособить творчество этого композитора к джазовому звучанию. Однако, экспериментаторы по духу, импрессионисты от джаза Пыстины идут в этом отношении еще дальше. Они внедряются в самую суть такого музыкального явления как импрессионизм и вскрывают, как бы странно это ни звучало, совершенно очевидное родство музыки французских импрессионистов 19-го века – прежде всего, Клода Дебюсси и Мориса Равеля – и джаза. И слушатель, шагая вслед за дуэтом Г. Пыстина и Д. Карпова и группы “WEEK &” попадает в совершенно особый мир – мир импрессионистских красок и созвучий. Вспомним живопись французских художников-импрессионистов 19 века – Клода Моне, Эдуарда Мане, Камиля Писарро или Пьера Огюста Ренуара. Импрессионизм родился в 1860-х годах, и его последователи выступили против академических изобразительных правил. Они предпочитали более объективное, на их взгляд, отражение мира, впечатление от него (по-французски “impression”), возникающее в конкретный момент. Импрессионистов интересовала, главным образом игра света, а не форма предметов, которая остается размытой, не сами изображаемые предметы, а их освещение. Импрессионисты старались разложить сложные тона на составляющие, накладывая их яркими мазками, передающими многообразие бликов и теней, порождаемых солнечным светом. Это создавало непривычную яркость и динамичность образов, которые шокировали сторонников классической живописи. Все эти эстетические принципы справедливы и по отношению к музыке Дебюсси и Равеля – композиторов, которые в свое время совершили настоящую революцию в европейской классической гармонии. Но вот другое, на первый взгляд совершенно не похожее на творчество импрессионистов, музыкальное направление – джаз. Джаз был создан в 19-м – начале 20-го века неграми в США. Его родина Новый Орлеан, штат Луизиана. Своими корнями он уходит в блюзовые песни черных рабов и их религиозные гимны. Первые черные музыканты американского юга, даже не бывшие музыкантами в полном смысле этого слова, в процессе создания своих незатейливых произведений просто перебирали струны банджо, извлекая из них разнообразные созвучия. А вот еще один любопытный факт, но уже из биографии Клода Дебюсси. В самом начале своего творческого пути юный Дебюсси, играя на фортепьяно, случайно нашел созвучие, которое настолько поразило молодого композитора своей необычностью, что он долго эксплуатировал его, разматывая этот музыкальный клубок в самых разных направлениях. Рискну предположить, что именно в этом особом подходе к музыкальному материалу и лежит начало родства этих двух направлений - импрессионизма и джаза. В 20-м веке, когда джаз стал популярен не только в США, но и в Европе, многие его исполнители стали использовать темы из классических произведений, тем самым как бы ставя себя в один ряд с Бессмертными. Так стали появляться джазовые обработки Листа, Чайковского, Дворжака. Но это были пока только мелодические контуры, более высокая ступень осмысления классического музыкального материала пришла намного позже. И это именно то, что мы можем слышать на концертах Пыстина, Карпова и группы “WEEK &”. Прелюдия Клода Дебюсси «Вереск», открывшая первое отделение, задала тональность и всему концерту. Свинг, блюзовая гармония и немного импровизации – основные составляющие элементы джаза – придали авторской версии прелюдии несколько иной, более пряный привкус. И уже чисто джазовые композиции Монка и Эванса - неторопливые задумчивые баллады - исполненные солисткой ансамбля “WEEK &” Викторией Чековой звучат в унисон Дебюсси. Сам Дебюсси был неравнодушен к джазу, или к той черной музыке, которая в то время еще не оформилась в то, что мы сейчас называем джазом. Так под влиянием комических «шоу менестрелей» – загримированных в негров белых актеров – рождается «Кукольный cakewalk», произведение, чей особый синкопированный танцевальный ритм и вызывал недовольство и современной Дебюсси публики. А у нашей публики «Кукольный cakewalk», напротив, встретил взрыв аплодисментов. Времена меняются… Украшением второго отделения концерта, несомненно, стала «Павана на смерть инфанты» Равеля с вокалом «девушки с волосами цвета льна» Виктории Чековой (это под впечатлением одноименного произведения Дебюсси), а достойным завершением программы – сюита из пяти пьес Эрла Гарднера в аранжировке Геннадия Пыстина. Словом в концерте было все – и импрессионистская красота и джазовый «драйв», неизменно приносящий слушателю столь необходимый заряд положительных эмоций и хорошего настроения. И последнее, для справки. Фортепианный дуэт Геннадия Пыстина и Дмитрия Карпова – лауреат международной премии Duo Kodama (Токио), а также обладатель Гран-при Всесоюзного и международного фестивалей. Евгений Ларин