Андрей Попов, современный классик

(интервью с композитором и звукорежиссером)

Композитор Андрей Попов родился в 1958 году в Ошской области Киргизской ССР. В 1982 году окончил Новосибирскую консерваторию, теоретико-композиторский факультет, класс композиции. Уже во время учебы за сочинение для оркестра русских народных инструментов «В Шушенском» Андрей был удостоен звания дипломанта на Всесоюзном конкурсе студентов-композиторов (III премия, 1980). За годы творческой деятельности новосибирский композитор с равным успехом работал как в камерном и симфоническом жанрах, в области прикладной театральной музыки. В 1989 году его Концерт для фортепиано с оркестром привлек внимание широкой музыкальной общественности и стал значительным событием в культурной жизни Сибири – сочинение вошло в ряд лучших, написанных новосибирскими композиторами за последние годы, а его автор получил звание лауреата Премии Союза композиторов РСФСР. Лучшие традиции отечественной классики органично в музыке Андрея Попова сочетаются с ведущими принципами, заложенными современной композиторской практикой. Его произведения звучали в различных городах нашей страны в Красноярске. Томске, Барнауле, Екатеринбурге, Москве, - и в Финляндии (Рованиеми). В настоящее время Андрей – заведующий музыкальной частью в «Красном факеле».

Корр.: Андрей, что оказало самое большое влияние на твое творчество?

А.П.: Очень многие вещи. Начиная от рождения. Сам факт рождения человека в каком-либо конкретном месте оказывает весьма значительное влияние. Влияет даже окружающий ландшафт. Детские впечатления могут носить даже пространственный характер. Моя сознательная жизнь связана с моими перемещениями в пространстве, по стране или по миру. Эти перемещения были для меня привлекательны, прежде всего, тогда, когда менялись рельефы. Горы, холмы, реки. Неровности рельефа всегда действуют благотворно. Родился я в Средней Азии, в долине меж гор, а значительная часть жизни прошла в городе Павлодаре, вокруг которого абсолютно ровная степь. Мои родители были вынуждены очень много ездить по работе, и это тоже наложило на меня определенный отпечаток. Когда у меня появляется возможность исчезнуть на время из дома, я с удовольствием ею пользуюсь. Путешествуя, ты расширяешь представления о мире. Как говорили древние, путешествие – это победа над собой. А еще я всю жизнь мечтал – но все никак не удается – жить в квартире с нестандартной планировкой. Например, в Питере на Фонтанке есть один дом, который уходит в острый угол. Там и комнаты такие.

Корр.: Как влияют на человека горы?

А.П.: Начинаешь четче представлять пространство. Ровная поверхность скрадывает расстояние. Когда возникает рельеф, для глаза появляются зацепки. Горы дают ощущение огромного объема. А это доставляет огромное удовольствие. Может быть, горы и дают представление о мире, как о чем-то огромном многослойном. Когда в каком-либо объекте – природном или объекте искусства – есть объем, это всегда интересно. Я с большим трудом воспринимаю, например, сериалы. Конечно, я их, в большинстве, не смотрю, но когда случайно на них попадаю, то вижу, что они невыносимо плоскостные. А если смотришь кино, которое насыщено и имеет несколько «этажей», видишь объем. Он дает ощущение простора и комфорта.

Корр.: Андрей, ты член Союза композиторов. Эта организация, наверно, как и многие другие подобные союзы, для многих остается загадкой. В чем заключается ее назначение?

А.П.: Из названия очевидно, что в него входят профессиональные композиторы, там же присутствуют и музыковеды, которые изучают творчество композиторов и – пропагандируют его. Хотя эта идея довольная смешная, потому что пропагандой в любом случае занимаются музыканты. В советское время Союз композиторов сыграл как положительную, так и отрицательную роль, потому что, как и любая организация в тот период, она была идеологизирована до предела. В свое время сложился даже общесоветский стиль в музыке. И если посмотреть сборники советских композиторов 70-80-х годов, то увидишь, что все произведения невероятно похожи друг на друга, в них имелись все признаки общесоветского стиля. Но если раньше Союз мог сделать какому-то композитору заказ на написание симфонии, концерта, оратории – чего угодно, то тебе давали возможность работать и получать деньги. Сейчас этого нет. В Москве и других крупных городах отголоски такой практики еще существуют. Вся остальная Россия остается за бортом.

Корр.: Востребована ли сейчас работа композиторов, если это не сочинение музыки к спектаклю или кино?

А.П.: Конечно. Но это, как правило, заказы конкретных коллективов и исполнителей. Если тебя знают, знают твой стилевой диапазон, знают, какую примерно музыку ты можешь написать, тебе могут сделать заказ, который оплачивать будет уже не Союз композиторов, не Министерство культуры, а этот конкретный исполнитель. И это большая удача для сочинителя, потому что, как правило, такая работа оценивается очень достойно. То же касается и музыки для кино и спектаклей.

Корр.: В каком стиле ты пишешь?

А.П.: Это ближе к академической музыке. Она рассчитана на классический состав инструментов. Другое дело то, что я экспериментирую по части композиции, но к авангардизму это вряд можно отнести. Есть постмодернистская вещь десятилетней давности, созданное на основе тематических посылов из Штрауса.

Корр.: Должно ли любое хорошее музыкальное произведение нести слушателю новое слово?

А.П.: Во-первых, в искусстве не приемлема категория долженствования. Единственная обязанность художника – произведение должно быть хорошим. По статистике, чтобы произведение воспринималось, оно должно содержать 60% старого и 40% нового. Как только начинается перевес в сторону нового, музыка в большинстве случаев перестает восприниматься. В произведениях, которые относятся к авангардизму, эта грань смещается. Такая музыка, которая воспринимается лишь небольшой частью аудитории, становится элитарной. Но не популярной. И поэтому, если говорить о желании человека сделать что-то из ряда вон выходящее, то это фактически невозможно. Невозможно создать нечто абсолютно новое. Если совсем отказаться от привычных гармонических и мелодических структур, то нужно либо быть гением, либо совершить огромную работу. Даже экстраординарное произведение, так или иначе, основывается на старом, пройденном материале.

Корр.: Где вообще проходит граница между музыкой и не музыкой, шумом?

А.П.: У любого произведения искусства, в том числе и музыкального произведения, есть свои определенные признаки. И, прежде всего, это ощущение единого сформированного целого. Хотя внутри произведения могут соседствовать совершенно разные художественные принципы. Независимо от того, каким материалом пользуется композитор, он пропускает этот материал через себя, через свое видение. Он это целое формирует, выявляет закономерности. Даже у Скрябина есть произведения, просчитанные с математической точностью. Музыка – это, прежде всего, звуковая среда. Так что музыкальными объектами может стать все что угодно – сирены, радиоприемники, паровозные гудки. Но когда мы говорим о произведении искусства, тут, прежде всего, существует человек, который, исходя из своих ощущений времени, цвета, звука и прочих, создает новую реальность. Важен факт творения, синтез.

Корр.: Ставит ли композитор перед собой какие-либо цели, кроме создания непосредственно музыкальных произведений?

А.П.: Задача любого человека искусства – реализовать внутреннюю потребность в творчестве. Я подозреваю, что когда Карлхайнц Штокхаузен писал свой струнно-вертолетный квартет, побудительная причина для его создания была не в том, чтобы всех ошарашить. Посыл заключался в том, что существует невероятная звуковая насыщенность, исходящая от звуков летящих вертолетов, их лопастей, переливов звучания в сочетании со струнным квартетом. Над этим можно издеваться и говорить, что угодно, но это чисто творческий факт. Он настолько заинтересовался этими звуками, что написал такую партитуру.

Корр.: Андрей, где новосибирский слушатель может услышать твои произведения?
А.П.: Ансамбль Павла Шаромова достаточно часто исполняет мой концерт для пяти голосов. Что касается музыки для спектаклей, то вся она была написаны уже достаточно давно, и вряд сейчас еще эту постановки в театрах идут, большинство из них давно с репертуаров снято.

Беседу вел Евгений Ларин

АНДРЕЙ ПОПОВ. ОСНОВНЫЕ СОЧИНЕНИЯ

Трио для скрипки, виолончели и фортепиано (1979)
Lacrimosa для 12 женских голосов и органа
«Миниатюры» для фортепиано
Вокальный цикл «Разное» для баритона и фортепиано (1980)
«Punctum contra punctum» для 10 инструментов и дирижера
Квинтет для двух скрипок, альта, виолончели и фортепиано (1981)
Инструментальные концерты с оркестром - для скрипки (1982), для фортепиано (1987), для двух фортепиано «Wie geht es Dir, altes Wien?!» (1993)
Симфония для оркестра русских народных инструментов (1986)
4 стихотворения из «Осени» А. Пушкина для тенора и симфонического оркестра (1984)
Музыкальное шоу "Теплые сердца Сибири" (1989)
Музыка к 9 драматическим спектаклям