| Пятнадцать минут славы для Стаса Егина |
|
(интерью с художником и поэтом)
6 октября 2000 года на официальном открытии Фабрики Искусств имени Энди Уорхола (ныне не существующей) в арт-клубе «Пятерка» (ныне не существующем) художник Стас Егин произнес такие слова «Этот безумный мир спасёт только красота, красота – это искусство, искусство – это живопись, живопись – это мы!». Тогда, в день рождения Фабрики, группа молодых художников выступила с манифестом, провозглашающим возвращение к настоящему искусству. А через несколько дней пожар в «Пятерке» уничтожил огромное количество картин «фабрикантов», положив тем самым начало конца этого смелого и амбициозного проекта. Одним из организаторов и идейных вдохновителей Фабрики Искусств был Стас Егин, работавший в то время в НГУ в редакции газеты «Университетская Жизнь» художником. Родился Егин «где-то на Урале». А в возрасте двух лет будущий художник был перевезен родителями в город Усть-Илимск, где провел детство, отрочество и юность. «Мои родители, – говорит Стас, – как истинные комсомольцы приехали на ударную комсомольскую стройку, и построили там ГЭС, лесопромышленный комплекс и город» В детстве Егин мечтал стать олимпийским чемпионом по парусному спорту, но стал только кандидатом в мастера. Однако уготована ему была совсем другая стезя. Корр.: Стас, почему ты решил уехать из родного города? С.Е.: У меня есть друг-одноклассник. И он поступил в Физматшколу при НГУ. То есть перебрался в Новосибирск. И с тех пор у меня с Академгородком очень теплые отношения. Я всегда приезжал на всякие капустники, связанные с ФЕН-клубом. Ездил с ними даже на день химика в Ленинград, хотя я никакой не химик. Защищал честь Универа, выходил на сцену на лыжах и в фуфайке. В Новосибирск я просто так приехал. Решил немного пожить в Новосибирске. Но затянуло, и вот я уже почти новосибирец, живу здесь с 98-го года. Когда я приехал, на второй день устроился работать в университет. В газету «Университетская Жизнь», художником. А через некоторое время Равия Хакимовна Дериглазова, директор культурного фонда НГУ, предложила мне устроить выставку. И первая моя выставка в Новосибирске проходила в музее НГУ. Корр.: А месяца через два появилось объявление о наборе на Фабрику Искусств имени Энди Уорхола. С.Е.: Да. Мы с Борей Касьяновым, который уже тогда 17 лет работал в Универе художником-оформителем, стали очень плотно общаться, и подумали: «почему бы нам не занять студентов?». И мы родили эту идею – создать Фабрику Искусств. Мы хотели заниматься искусством. И общаться. Художники должны общаться. Я сейчас очень трудно с художниками схожусь, потому что они варятся с собственном соку. Фабрика для того и создана была, чтобы туда разные люди могли приходить. И была еще цель – постоянная, периодически обновляющаяся экспозиция. Не должен художник рисовать в стол, в папку. Корр.: Почему возникло имя Энди Уорхола? С.Е.: Это была идея Бориса Касьянова. Я уже не помню, откуда взялся Уорхол. Наверно, это был просто эпатаж. Уорхол считал, что искусство должно приносить славу. Ему принадлежит такое высказывание: «Когда-нибудь каждый человек будет иметь право на 15 минут славы».Но я считаю, что оно должно, прежде всего приносить радость. И, по возможности, деньги. Я почему работаю крановщиком? Потому что мне жалко продавать картинки. Мне больше радости приносит, когда я их дарю. Корр.: Как и когда у тебя возникло желание рисовать? С.Е.: Вначале я поступил на «ин-яз», в Иркутский институт иностранных языков имени Хо Ши Мина, на английский язык. Закончил первый курс, потом меня удачно загребли в армию. Я служил в войсках радиоэлектронной борьбы, шифровальщиком-кодировщиком. Из армии пришел, еще раз на первом курсе поучился. За два года забываешь все – хотел просто вспомнить. Пока я это все вспоминал, во мне вдруг проснулось давнее желание быть художником. Рисовал я с детства. Помню в школе мой дневник показывали на школьном родительском собрании, потому что у меня на обложке были нарисованы звездные войны. А еще однажды мы выпустили листовку на английском языке. У меня с английским языком всегда просто было. Нарисовали какого-то рейнджера и на английском написали, мол, записывайтесь в наемники в США – вы увидите много стран и получите кучу денег. Меня чуть из школы не выгнали. Это был год, наверно, 84-й. С детства у меня какое-то несогласие с властью. И когда мы на ин-язе учились, у нас была такая неформальная организация – «шар-бар». Это от слова «шара». Так назывался чифир со сгущенкой. У нас был товарищ, который служил в Монголии. Они постоянно там эту шару пили. Еще у нас был приемник – «Ленинград-001», высшего класса. Мы слушали «Голос Америки», разную музыку, обсуждали многие вещи. И пили «шару». И когда, кстати, летчик Руст сел на Красную площадь, мы узнали это первыми, в тот же день, ночью. А Москва сказала об этом только через четыре дня. А потом со мной случилось одно приключение, о котором я не хочу вспоминать. И после этого я взял и устроил целую выставку. «Проспект снов» называлась. Это и была моя первая выставка. И в Усть-Илимске тогда же открыли филиал Иркутского худграфа. Я сдал экзамены и вошел туда, как домой. Со своей выставкой. Корр.: Зачем ты пошел учиться на худграф, если у тебя уже была своя выставка? У тебя уже наверно были свои взгляды на то, как надо рисовать? С.Е.: Были, но я боролся с этим. Мне повезло с преподавателями, они все были грамотными художниками. Колю Тарасика, например, я уже знал до этого, и он оказался моим учителем. И он как учитель меня сильно не напрягал. Но образование мне было нужно. Я что-то рисовал, а что-то совсем не мог нарисовать. Корр.: Какая тема тебя вдохновляет? С.Е.: Моя любимая тема – рыбы. Почему, не знаю. Может, потому что родился в День рыбака. Какого-то особого смысла я в это не вкладываю, но, может, подсознательно что-то в этом вижу. Корр.: В манифесте Фабрики вы объявили современное искусство несовременным и тупиковым. Что для тебя является действительно современным искусством? С.Е.: С одной стороны это просто то, что нарисовано в данный момент. Но, скажем, «Супрематизм» Малевича – это очень современное искусство. Потому что это красиво. Если людям это нравится, это достойно того, чтобы жить. Что такое современное искусство? Не знаю. Несовременно – это то, что продают на улице у ДК«Академии» или на Красном Проспекте. Эти картины мне напоминают бабушкины коврики с оленями. Но если это продается, значит люди покупают эти картинки дурацкие. А почему покупают? Потому что не видят настоящего искусства. Народ кормят полуфабрикатами. Но с другой стороны искусство должно быть доступным в плане «смотрибельности» и «приобретабельности». Я иногда очень дешево свои картиночки продаю, а часто просто дарю, потому что люди не могут покупать их. Корр.: Что для тебя важно как для художника? Что ты хочешь сказать своим творчеством? С.Е.:Я хочу, чтобы у людей в домах, вместо ковров висели хорошие картины. Не те что на углах продаются, левой ногой нарисованные, а те, что о чем-то говорят. Что я хочу сказать? Я хочу показать другую сторону жизни, подсознательную. У каждого человека есть внутренняя жизнь, и она мне интересна. Корр.: Почему реальные вещи приобретают в твоих картинах такие необычные формы? С.Е.: Это такое украшательство действительности. Наверно, я все это очень сильно люблю. Ведь когда один человек любит другого человека, ему кажется, что у него нет никаких недостатков. Когда ты рисуешь, ты вкладываешь в это душу. Ты рисуешь то, что тебе нравится, значимые вещи. И невольно украшаешь их, изменяя формы, чтобы подчеркнуть красоту. Наверно, моя главная цель – это научить людей видеть, как вокруг все красиво. Евгений Ларин Манифест группы художников Фабрики Искусств, принятый 6 октября 2000 года Внимание! Акция истинно современного искусства - возвращение художника к холсту, кисти и краскам. Так называемое «современное искусство» давно устарело. Художники занимаются самовыражением в плохом смысле этого слова, вместо того, чтобы просто творить. Искусство находится в тупике пост-пост-всего, происходит бесконечное отрицание отрицания, никого ничем нельзя удивить или испугать, да и незачем. Всё это скучно, неинтересно. Наше назначение - передовое, это не шаг назад, а шаг вперёд - к вечному. Хватит удивлять и пугать, нужно просто творить. Это современно, своевременно и модно. Художники! Берите кисти и краски, и хватит выпендриваться. Мы пришли, чтобы вернуть искусство к искусству. СТИХИ СТАСА ЕГИНА *** Свет. Всепроникающий свет. Надо зашторить окна. Будто на улице пасмурно, Сыро, темно и холодно. Плед. Теплый плед. Я им укрою ноги, Когда-то плясавшие буги, Уставшие в долгой дороге. Камин. Надо разжечь камин. Пусть он дает тепло. Подвину к нему кресло Да подбросить дров, чтоб не потухло. Вино. Крепкое вино. Оно разливается в жилах, Дарить надежду, если уже не в силах, Смеяться над тем, что совсем не смешно. Грусть. Тихая грусть Оттого, что чего-то все-таки нет, Что за завтраком всегда будет обед, Оттого, что знаю все это уже наизусть. Часы. Тик-так. Это часы. Течет в них река времени, Уносит с собой, что хотелось оставить, Оставляя на голове седины. *** Почему мир расцвечен такими красками? Кем раскрашен он именно так? Кто украсил дерево зелеными листьями? Чьею кровью окроплен вечерний закат? Чей цвет глаз был подарен водам? И почему забыли раскрасить снег? Кто стоит за этим словом – природа? Кто он? Гений? Бог? Человек? |
